Текст: Майя Ставитская
Зеркала и лабиринты. Знаменитый латиноамериканский магический реализм, на порядок надстоящий над всеми возможными видами магического реализма, сколько бы ни породила их современность (не помню где, но чрезвычайно авторитетным тоном высказанное, это мнение заставило преисполниться почтительного уважения к автору). Было одно "но": несмотря на безумную любовь к чилийке Исабель Альенде, в этом жанре пишущей и, следовательно, в русле традиции надстояния обитающей, есть ведь еще американец Стивен Кинг. Аккурат последние лет пятнадцать в нем же. А как быть с британцем Нилом Гейманом? Или шведом Юном Айвиде Линдквистом? Или японцем Харуки Мураками? О, а наши Дяченко (очень люблю, знаете ли)? Ну и, таки-да, как бы ни квалифицировали "Опоздавших к лету" Лазарчука - самый что ни есть высший пилотаж магического реализма.
Позвольте, а с Гессе как быть? Что "Игра в бисер", как не он? И, страшно выговорить, "Мастер и Маргарита" Булгакова? Потому, оставлю уж на совести автора высказывания заботу аргументированно доказать превосходство одной почвы перед другой, да и стану потихоньку складывать в торбу собственные впечатления о жанре и его звездах. Про Борхеса только слышала прежде, читать не доводилось. Случилось вчера и немного сегодня, лишь подтвердив кощунственное мнение, что латиноамериканский - не вполне мой (за исключением доны Исабель, но она давно живет и работает в Штатах, хотя чилийка, да, и трепетной больной любовью к многострадальной своей стране заразила меня).
Я о том, что другой признанный классик и основоположник жанра, Маркес, оставил достаточно равнодушной. То же и здесь. Хорошо, даже очень хорошо. И когда бы игры интеллекта были единственным, что ищу в книгах - было б даже превосходно. Потому что составляющая, которая "от ума" у Борхеса, на взыскательный мой вкус, безупречна. Лучшего собеседника и представить себе трудно, эрудит до кончиков ногтей, широту охвата тем сочетающий с глубинами, буде угодно читателю копнуть глубже. Не угодно, это потрясает и захватывает и заставляет остановиться с поднятыми вверх глазами. Перед которыми в одному ему ясном ритме разворачивает писатель череду картин своего калейдоскопа. Многомерного лабиринта с зеркальными стенами.
Человек, однако, не из одного интеллекта состоит (многие даже умудряются неплохо обходиться). И тем не менее, понимаю, что любое деление грешит схематизмом и ведет к упрощениям, но без него никак. Человеку нужно еще что-то для сердца и для тела. Нет-нет, последнее - не клубничка, если вы об этом подумали, а как бы объяснить, да вот, пожалуй, не выходя уж из традиций латиноамериканского магического реализма. Помните, Дон Хуан Кастанеды говорит, что человек - это дымчато-жемчужное яйцо со многими щупальцами (или отростками, если вам так комфортнее), которое, умеющий видеть, наблюдает как раз на уровне солнечного сплетения.
С некоторыми книгами некоторых писателей случается, что оттенок точно совпадает или отросток очень уж комфортно к твоему приникает и феномен телесности случается тогда с тобой. Ты входишь в книгу, она входит в тебя. Ощущением физического присутствия. Чуть сродни сексу, но глубже, какой-то частью это умудряется остаться внутри даже спустя многие годы. Не как беременность, как песчинка, которую обволакиваешь собой, превращая в жемчужину. Борхес в меня не вошел в этом смысле. Но восхитил и подарил новый взгляд на вещи, моими и прежде моими бывшие, а теперь глубже укоренившиеся в сознании.
С большей степенью легитимности, так правильно. Ни в чем не совпадаю с его героями. Они - суть порождение иного, отличного от моего способа мыслить и воспринимать действительность и преломлять ее через себя. Так - биться до последнего, буде существует вещь, ради какой стоит, так это как раз Алеф. Не отдавать на разрушение, поддавшись порыву мелочной злобы и мстительности, постфактум объясняя себе: Мой Алеф был подделкой.
Или Заир, узревший Заир вскоре узрит и Розу, как думаете, может не так все плохо? Они попарно для меня. "Дом Астерия" с "Бессмертным", не Древней Грецией объединенные, а переплетающимися мотивами, которые встречала у любимых писателей; "Заир" с "Алефом"; "История воина и пленницы" с "Богословами". И вот к последней паре, знаете,что я думаю? Да, ужасно нескромно, но не скромна, нет. С точки зрения Бога нет разницы между мной, в каких-то аспектах Борхеса совершенно не приемлющей и им самим. И вот за этот новый взгляд на вещи, спасибо вам, Маэстро.
Зеркала и лабиринты. Знаменитый латиноамериканский магический реализм, на порядок надстоящий над всеми возможными видами магического реализма, сколько бы ни породила их современность (не помню где, но чрезвычайно авторитетным тоном высказанное, это мнение заставило преисполниться почтительного уважения к автору). Было одно "но": несмотря на безумную любовь к чилийке Исабель Альенде, в этом жанре пишущей и, следовательно, в русле традиции надстояния обитающей, есть ведь еще американец Стивен Кинг. Аккурат последние лет пятнадцать в нем же. А как быть с британцем Нилом Гейманом? Или шведом Юном Айвиде Линдквистом? Или японцем Харуки Мураками? О, а наши Дяченко (очень люблю, знаете ли)? Ну и, таки-да, как бы ни квалифицировали "Опоздавших к лету" Лазарчука - самый что ни есть высший пилотаж магического реализма.
Позвольте, а с Гессе как быть? Что "Игра в бисер", как не он? И, страшно выговорить, "Мастер и Маргарита" Булгакова? Потому, оставлю уж на совести автора высказывания заботу аргументированно доказать превосходство одной почвы перед другой, да и стану потихоньку складывать в торбу собственные впечатления о жанре и его звездах. Про Борхеса только слышала прежде, читать не доводилось. Случилось вчера и немного сегодня, лишь подтвердив кощунственное мнение, что латиноамериканский - не вполне мой (за исключением доны Исабель, но она давно живет и работает в Штатах, хотя чилийка, да, и трепетной больной любовью к многострадальной своей стране заразила меня).
Я о том, что другой признанный классик и основоположник жанра, Маркес, оставил достаточно равнодушной. То же и здесь. Хорошо, даже очень хорошо. И когда бы игры интеллекта были единственным, что ищу в книгах - было б даже превосходно. Потому что составляющая, которая "от ума" у Борхеса, на взыскательный мой вкус, безупречна. Лучшего собеседника и представить себе трудно, эрудит до кончиков ногтей, широту охвата тем сочетающий с глубинами, буде угодно читателю копнуть глубже. Не угодно, это потрясает и захватывает и заставляет остановиться с поднятыми вверх глазами. Перед которыми в одному ему ясном ритме разворачивает писатель череду картин своего калейдоскопа. Многомерного лабиринта с зеркальными стенами.
Человек, однако, не из одного интеллекта состоит (многие даже умудряются неплохо обходиться). И тем не менее, понимаю, что любое деление грешит схематизмом и ведет к упрощениям, но без него никак. Человеку нужно еще что-то для сердца и для тела. Нет-нет, последнее - не клубничка, если вы об этом подумали, а как бы объяснить, да вот, пожалуй, не выходя уж из традиций латиноамериканского магического реализма. Помните, Дон Хуан Кастанеды говорит, что человек - это дымчато-жемчужное яйцо со многими щупальцами (или отростками, если вам так комфортнее), которое, умеющий видеть, наблюдает как раз на уровне солнечного сплетения.
С некоторыми книгами некоторых писателей случается, что оттенок точно совпадает или отросток очень уж комфортно к твоему приникает и феномен телесности случается тогда с тобой. Ты входишь в книгу, она входит в тебя. Ощущением физического присутствия. Чуть сродни сексу, но глубже, какой-то частью это умудряется остаться внутри даже спустя многие годы. Не как беременность, как песчинка, которую обволакиваешь собой, превращая в жемчужину. Борхес в меня не вошел в этом смысле. Но восхитил и подарил новый взгляд на вещи, моими и прежде моими бывшие, а теперь глубже укоренившиеся в сознании.
С большей степенью легитимности, так правильно. Ни в чем не совпадаю с его героями. Они - суть порождение иного, отличного от моего способа мыслить и воспринимать действительность и преломлять ее через себя. Так - биться до последнего, буде существует вещь, ради какой стоит, так это как раз Алеф. Не отдавать на разрушение, поддавшись порыву мелочной злобы и мстительности, постфактум объясняя себе: Мой Алеф был подделкой.
Или Заир, узревший Заир вскоре узрит и Розу, как думаете, может не так все плохо? Они попарно для меня. "Дом Астерия" с "Бессмертным", не Древней Грецией объединенные, а переплетающимися мотивами, которые встречала у любимых писателей; "Заир" с "Алефом"; "История воина и пленницы" с "Богословами". И вот к последней паре, знаете,что я думаю? Да, ужасно нескромно, но не скромна, нет. С точки зрения Бога нет разницы между мной, в каких-то аспектах Борхеса совершенно не приемлющей и им самим. И вот за этот новый взгляд на вещи, спасибо вам, Маэстро.
Комментариев нет:
Отправить комментарий