Обои для космонавта

Текст: Елена Невердовская

В Берлинском издательстве DOM Publishers, специализирующемся на литературе по архитектуре, градостроительству  и  истории этих дисциплин, вышли в свет две книги, посвященные советской космонавтике: альбом «Архитектура космических полетов. / От конструктивизма к космонавтике: планы, проекты, строения» и монография Филиппа Мойзера «Галина Балашова. Архитектор советской программы космических полетов». Первая была издана еще в 2013 году, выход второй, 3 октября 2014 года, был приурочен к открытию масштабной выставки в Бонне «Outer Space. Восхищение космосом», Бундескунстхалле / Bundeskunsthalle. Издательство предложило вниманию читателей иную точку зрения, абсолютно неожиданную для родившегося в Советском Союзе свидетеля событий: космос — как новая религия социалистического лагеря времен холодной войны, Циолковский-Королев-Гагарин — как новая, космическая троица, космическая станция — как новый дом.  

Полеты в космос давно стали обыденностью.Уже никто не обращает внимания на сообщения в новостях: полетел очередной космонавт, запустили очередной спутник, случились проблемы с запуском или космическим кораблем, не раскрылись солнечные батареи, крылья, что-то там еще, полетел в космос первый турист, запустили зонд на комету, спутник на Марс. Простоя новостная текучка. А когда-то все было не так. И это «когда-то» стало для нас абсолютно неактуальным в настоящий момент. Как-будто – несуществующим, небывшим.А жаль.

Две книги немецкого издательства возвращают нас к теме советской космонавтики, причем, освещают они ее иначе: не обыденность, а быт; не просто техника, ракетостроение, а архитектура; не только пропаганда, а реализация давней мечты русских конструктивистов. Две книги рассказывают нам увлекательную историю о том, как все происходило, кто проектировал капсулы, какого цвета были обшивки интерьера, из каких материалов, как делались центрифуги для тренировочного центра, кто проектировал здания, как выглядела симуляция невесомости в воде. Оба издания говорят об архитектуре в небе, в космосе, как о продолжении и развитии архитектуры на земле.

В альбоме, вышедшем под редакцией архитектора и историка архитектуры Филиппа Мойзера, собраны разноплановые материалы. Статья хранителя Музея архитектуры имени Щусева Елены Шелудковой «Изобретатель космического города» про архитектурные фантазии русского конструктивиста Георгия Крутикова, проиллюстрированная репродукциями эскизов 1928 года - изображениями парящих жилых комплексов, летающих капсул. Воспоминания архитектора Евгенния Асса о своем отце, Викторе Ассе, который был архитектором Звездного городка, и воспоминания самого Виктора Асса. Статья о первом архитекторе, Галине Балашовой, которой довелось проектировать жилье и планировать быт космонавтов.  Иллюстрируют текст многочисленные эскизы кают, интерьеров космических кораблей и станций, которые хранит 82-летняя пенсионерка в своей 2-х комнатной хрущевке в подмосковном Королеве. Материалы о футуристических проектах Вячеслава Локтева сопровождают репродукции его художественных произведений, предоставленные Музеем архитектуры в Москве, а воспоминания космонавтов о жизни и тренировках в Звездом городке - уникальные фотографии центрифуг в действии и снимки подводных тренировок. Завершает книгу, конечно же, большой фоторепортаж о космодроме и о городе Байконур, сделанный редактором книги  и издателем Филиппом Мойзером. Комментируя многочисленные мозаики и рельефы, украшающие общественные здания в городах бывшего Советского Союза, он обращает внимание на почти религиозную символику, заключенную в сюжетах. Новый «бог» атеистов — человек, покоривший космос. Новая троица — Циолковский, Королев и Гагарин. Их изображения можно найти на стенах гостиниц в Киеве и Крыму, на фасадах зданий в Звездном городке и Байконуре, на почтамте и кинотеатре, в Ташкентском метро. 

В истории интерьеров космических кораблей и станций напротив отсутствует какая-либо «религиозность» и пропаганда. Функция и комфорт. Ракетостроители работали над тем, как запустить махину в космос, как доставить потом космонавта на землю. О том, что человек должен в этой махине как-то жить, то есть собственно, о доме, задумывался лишь один специалист, а именно, закончившая Московский архитектурный институт Галина Балашова. Она получила задание разработать интерьер космического корабля. Ее первым проектом была кабина пилотируемого корабля «Союз», 1963 год. Затем последовали другие кабины, в том числе, уничтоженный луноход — американцы были первыми, так что в нем отпала необходимость, - модернизированный «Союз М», чуть позже знаменитый «Союз-Аполлон». Подробную историю проектирования кабин космических коораблей и рассказывает книга «Галина Балашова. Архитектор советской программы космических полетов», иллюстрированнаяя уникальными эскизами интерьеров и схемами из Музея архитектуры имени Щусева и из частного архива Балашовой. Ей нужно было думать о «диване» и «серванте», о размещении баночек с питанием, скафандра, кабелей и шлангов для выхода в открытый космос, и о расположении и устройстве туалета. С удивлениям можно обнаружить, что для рабочей зоны и для зоны отдыха были выбраны различные цвета, что обивка была из искусственной кожи, а «мебель» - с ворсом.  Можно задуматься, в каком ограниченном пространстве вынужден был жить космонавт, и восхититься способности архитектора предугадывать характер жизни в невесомости и умению решать заранее возможные задачи.

Листая обе книги, рассматривая опубликованные фотографии, начинаешь понимать, с одной стороны, визионерство и фантазии конструктивистов, с другой – оценивать титанический труд ученых, конструкторов, инженеров и космонавтов, и сожалеть, что эта история – до сих пор что-то вроде закрытого «почтового ящика», и мечтать, чтобы вновь проявилось восхищение космосоми был бы построен новый космический дом.