Текст: Лиля Калаус
"— Как бы ты отнесся к скромному завтраку на моем крыльце? — спросил Карлсон. — Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю".
Я прочла эту книгу раз пятьсот. Были времена, когда я могла читать ее вверх ногами или по диагонали – и каждый раз с наслаждением. Может быть, правы некоторые психологи, говоря о детских стереотипах, которые вполне могут определить характер, а то и дальнейшую судьбу в целом. Конечно, я – типичный Карлсон. Ленивый, толстый, не слишком опрятный, временами веселый и почти всегда – безумный. Только без мотора (это ж сколько лошадиных сил в него пошло бы?!) – и малыши у меня свои, правда, подросли уже. Кстати, сказку о Карлсоне мои дети встретили довольно прохладно. Вежливо прослушали в моем исполнении, сами прочесть не пожелали. А я зато воспользовалась поводом еще раз насладиться текстом.
"— Как бы ты отнесся к скромному завтраку на моем крыльце? — спросил Карлсон. — Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю".
Я прочла эту книгу раз пятьсот. Были времена, когда я могла читать ее вверх ногами или по диагонали – и каждый раз с наслаждением. Может быть, правы некоторые психологи, говоря о детских стереотипах, которые вполне могут определить характер, а то и дальнейшую судьбу в целом. Конечно, я – типичный Карлсон. Ленивый, толстый, не слишком опрятный, временами веселый и почти всегда – безумный. Только без мотора (это ж сколько лошадиных сил в него пошло бы?!) – и малыши у меня свои, правда, подросли уже. Кстати, сказку о Карлсоне мои дети встретили довольно прохладно. Вежливо прослушали в моем исполнении, сами прочесть не пожелали. А я зато воспользовалась поводом еще раз насладиться текстом.
Странно, но в мире, кажется, никто не разделил восторг от этой книги - и
даже сама Линдгрен, говорят, сильно удивилась, когда узнала, что книжка
о Карлсоне популярна в СССР. Тому есть много причин. Великолепный
перевод Лилианны Лунгиной – это раз. Время (конец 50-х, 60-е) – это два.
Оттепель, множество сплющенных режимом гаек слетело с резьбы, в воздухе
веет фантастически прекрасным ароматом корицы… То есть, свободы,
конечно. Образ главного героя – это три. Карлсон, конечно, является
носителем некоторых национальных черт характера.