Текст: Лиля Калаус
"— Как бы ты отнесся к скромному завтраку на моем крыльце? — спросил Карлсон. — Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю".
Я прочла эту книгу раз пятьсот. Были времена, когда я могла читать ее вверх ногами или по диагонали – и каждый раз с наслаждением. Может быть, правы некоторые психологи, говоря о детских стереотипах, которые вполне могут определить характер, а то и дальнейшую судьбу в целом. Конечно, я – типичный Карлсон. Ленивый, толстый, не слишком опрятный, временами веселый и почти всегда – безумный. Только без мотора (это ж сколько лошадиных сил в него пошло бы?!) – и малыши у меня свои, правда, подросли уже. Кстати, сказку о Карлсоне мои дети встретили довольно прохладно. Вежливо прослушали в моем исполнении, сами прочесть не пожелали. А я зато воспользовалась поводом еще раз насладиться текстом.
"— Как бы ты отнесся к скромному завтраку на моем крыльце? — спросил Карлсон. — Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю".
Я прочла эту книгу раз пятьсот. Были времена, когда я могла читать ее вверх ногами или по диагонали – и каждый раз с наслаждением. Может быть, правы некоторые психологи, говоря о детских стереотипах, которые вполне могут определить характер, а то и дальнейшую судьбу в целом. Конечно, я – типичный Карлсон. Ленивый, толстый, не слишком опрятный, временами веселый и почти всегда – безумный. Только без мотора (это ж сколько лошадиных сил в него пошло бы?!) – и малыши у меня свои, правда, подросли уже. Кстати, сказку о Карлсоне мои дети встретили довольно прохладно. Вежливо прослушали в моем исполнении, сами прочесть не пожелали. А я зато воспользовалась поводом еще раз насладиться текстом.
Странно, но в мире, кажется, никто не разделил восторг от этой книги - и
даже сама Линдгрен, говорят, сильно удивилась, когда узнала, что книжка
о Карлсоне популярна в СССР. Тому есть много причин. Великолепный
перевод Лилианны Лунгиной – это раз. Время (конец 50-х, 60-е) – это два.
Оттепель, множество сплющенных режимом гаек слетело с резьбы, в воздухе
веет фантастически прекрасным ароматом корицы… То есть, свободы,
конечно. Образ главного героя – это три. Карлсон, конечно, является
носителем некоторых национальных черт характера.
Чувак, для которого любая сумма денег кратна пятикопеечным монеткам. Мечта его – налопаться вкуснятины за чужой счет и как следует похулиганить. Минимум привязанностей – может улететь (на излечение, судя по всему) на месяцы, а потом вернуться, как ни в чем не бывало, причем неописуемо голодным. Прошлого не помнит, будущим не интересуется. Способен повести за собой массы, страдающие крайней формой инфантилизма. Работу не предлагать. Прописан на давно уехавшей крыше. Помешан на плюшках с корицей.
В детстве я гадала – что это вообще такое – плюшки с корицей? Какой у них может быть вкус? И вот, не прошло и сорока лет, как я научилась печь их самостоятельно. Полюбуйтесь! Аромат этих плюшек сбивает с ног среднестатистическую семью из четырех человек. Признаюсь честно, сама не ожидала такого эффекта.
Судя по всему, главная часть жизни улетела – и вернуться, в отличие от Карлсона, не обещает. Ну и черт с ней. А я ни за что не буду играть во Фрекен Бок, хотя ее носик прекрасен в любую погоду.
Я продолжаю играть в Карлсона!
Рецепт?
Легко! Тесто: 10 г. дрожжей размешать в стакане теплого молока, добавить 2 яйца, 1/4 стакана сахара, полпачки растопленного масла и 3 стакана муки. Крем: полпачки масла (мягкого), 3/4 стакана сахара, 1 ст. ложка крахмала. Тесто раскатать, обмазать кремом, свернуть рулет, нарезать плюшки и поставить их на пекарскую бумагу для расстойки (1 час). Потом в печку на 15 минут (180 градусов). Слой крема можно посыпать корицей, а можно и апельсиновой цедрой.
Чувак, для которого любая сумма денег кратна пятикопеечным монеткам. Мечта его – налопаться вкуснятины за чужой счет и как следует похулиганить. Минимум привязанностей – может улететь (на излечение, судя по всему) на месяцы, а потом вернуться, как ни в чем не бывало, причем неописуемо голодным. Прошлого не помнит, будущим не интересуется. Способен повести за собой массы, страдающие крайней формой инфантилизма. Работу не предлагать. Прописан на давно уехавшей крыше. Помешан на плюшках с корицей.
В детстве я гадала – что это вообще такое – плюшки с корицей? Какой у них может быть вкус? И вот, не прошло и сорока лет, как я научилась печь их самостоятельно. Полюбуйтесь! Аромат этих плюшек сбивает с ног среднестатистическую семью из четырех человек. Признаюсь честно, сама не ожидала такого эффекта.
Судя по всему, главная часть жизни улетела – и вернуться, в отличие от Карлсона, не обещает. Ну и черт с ней. А я ни за что не буду играть во Фрекен Бок, хотя ее носик прекрасен в любую погоду.
Я продолжаю играть в Карлсона!
Рецепт?
Легко! Тесто: 10 г. дрожжей размешать в стакане теплого молока, добавить 2 яйца, 1/4 стакана сахара, полпачки растопленного масла и 3 стакана муки. Крем: полпачки масла (мягкого), 3/4 стакана сахара, 1 ст. ложка крахмала. Тесто раскатать, обмазать кремом, свернуть рулет, нарезать плюшки и поставить их на пекарскую бумагу для расстойки (1 час). Потом в печку на 15 минут (180 градусов). Слой крема можно посыпать корицей, а можно и апельсиновой цедрой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий